В Русском музее чествуют графику эпохи Кипренского и Федотова
Карл Брюллов. «Портрет Е.П. Салтыковой на балконе«. 1833 — 1835. Фото: Государственный Русский музей
На выставке рисунков и акварелей первой половины позапрошлого века посетителей ждет встреча с эталонными произведениями из учебников по русскому искусству и знакомство с менее известными работами 14 выдающихся мастеров
Первую половину XIX столетия не зря называют золотым веком русской культуры. В этом лишний раз убеждаешься на выставке, собравшей более 100 произведений 14 художников в нежных техниках карандашом или кисточкой по бумаге из богатейшего собрания графики Русского музея. Экспозицию открывают блестящие изображения натурщиков, созданные Андреем Ивановым, и «Натурщик с факелом» Алексея Егорова. Работая карандашом по чуть тонированной бумаге, их авторы достигают фантастической выразительности. Трудно поверить, что в начале XIX века при полном отсутствии фитнеса были такие фигуры. Но на то и классицизм, чтобы создавать идеальные образы. Тот же Егоров в «Автопортрете» изобразит себя романтически — в берете и с пронзительным взглядом.
Александр Орловский. «Голова лошади».1807. Фото: Государственный Русский музей
Нынешний показ в хорошем смысле традиционен. Есть генеральная линия, которая начинается работами Ореста Кипренского: это портреты президента Академии художеств Алексея Оленина и участника Бородинской битвы, художника-любителя Александра Дмитриева-Мамонова. За Кипренским следуют акварели Карла Брюллова. «Портрет Е.П.Салтыковой на балконе» и «Портрет О.П.Фрезен на ослике» — из учебников по русскому искусству. Как и мистические наброски карандашом на синей бумаге к картине Павла Федотова «Игроки», и обзор нравов в его рисунках «Неосторожная невеста», героиня которых дала слово одновременно двум молодым людям, и «Любознательный племянник», который выведывает у дяди, где тот нанимает таких хорошеньких служанок. До обличительного пафоса передвижников остается один шаг.
Но это генеральная линия — нюансы не менее интересны. Вот рисунок бистром «Пейзаж с бурлаками» Кипренского — не им ли питался Илья Репин? Или «Набережная Невы у сфинксов» Василия Шебуева, которая могла вдохновлять мирискусников. Показ русской графики золотого века не может обойтись без акварелей Петра Соколова («Портрет Е.Т.Разумовской») и без рисунков Александра Орловского (карандашные «Нищие у кареты» и «Автопортрет» сангиной).
Карл Брюллов. «Сон бабушки и внучки». 1829. Фото: Государственный Русский музей
Александр Брюллов, архитектор и брат Карла, представлен изысканным акварельным автопортретом и шаржем «Вознесение барона Шиллинга». Десяток мужчин несут на руках кресло, в котором восседает тучный господин. Это Петр Шиллинг, изобретатель телеграфа; его несут на вершину Везувия. Говорят, за световой день справились.
Наконец, целой галереей шаржей показан Джакомо Кваренги, знаменитый зодчий эпохи классицизма, построивший Смольный институт и здание Конногвардейского манежа в Петербурге. Большой фиолетовый нос архитектора стал легендой, и друзья-художники по полной проехались по этой теме. Орловский еще и ангельские крылышки пририсовал ему. Замечателен «джем» с двух сторон на одном листе. С одной стороны — набросок портрета Кваренги в духе Возрождения, созданный Кипренским, с другой — печальный архитектор, держащий в руке куклу. Кукла — образ Тома де Томона, который оттеснил Кваренги от проектирования здания Биржи на стрелке Васильевского острова.
Государственный Русский музей
«От Ореста Кипренского до Павла Федотова. Рисунки и акварели первой половины XIX века»
До 12 февраля
Источник: www.theartnewspaper.ru